Абсолютная власть - Страница 80

Он вышел, а она осталась сидеть в гостиной, думая о смертельной угрозе, нависшей над ее жизнью.

Сев в машину, он закурил сигарету. Последние несколько дней Бертон провел, размышляя над предыдущими двадцатью годами своей жизни. Цена этих лет оказывалась чудовищно высокой. Стоили ли они ее? Был ли он готов заплатить эту цену? Он мог пойти в полицию. Все рассказать. Разумеется, его карьере придет конец. Ему могли инкриминировать создание препятствий совершению правосудия, сокрытие убийства, возможно, преднамеренное убийство Кристины Салливан и тому подобные действия. И все сроки будут суммироваться. Даже с учетом снятия каких-то обвинений ему грозило провести немало лет за решеткой. Но он мог вытерпеть тюремную обстановку. Он также мог пережить скандал. Всю ту пакость, которую напишут в газетах. Однако на нем будет клеймо преступника. Его имя будет неизбежно связываться с коррумпированной администрацией Ричмонда. И даже это он мог бы вытерпеть. Чего твердый, как скала, Билл Бертон больше не смог бы сделать, так это смотреть в глаза своим детям. В этих глазах он больше никогда не увидит любви и гордости. И абсолютной, безусловной уверенности, что их папочка, этот здоровяк, – безусловно, один из хороших людей. Это было бы слишком тяжело, даже для него.

Эти мысли не покидали его с того момента, как он поговорил с Коллином. Отчасти он сожалел об этом разговоре. О том, что узнал о попытке шантажа. О том, что получил возможность выбора. Но Бертон в конце концов сделал свой выбор. Он не гордился им. Если все пройдет по плану, он постарается во что бы то ни стало забыть, в чем ему пришлось участвовать. А если сорвется? Ну что ж, значит, не повезло. Однако если он пойдет ко дну, то туда отправятся и все остальные.

Эти раздумья навели его на другую мысль. Бертон открыл “бардачок” и вытащил оттуда диктофон с миникассетами. Выпустив облако сигаретного дыма, он еще раз взглянул на дом.

Бертон завел двигатель. Проезжая мимо дома Глории Рассел, он подумал, что сегодня свет там не погаснет долго.

Глава 16

Лора Саймон уже почти отчаялась найти их.

Внутри и снаружи фургон был тщательно покрыт порошком, а затем окурен для снятия отпечатков. Из главного управления полиции в Ричмонде даже привезли специальный лазер, но все найденные отпечатки оставили люди, бывшие вне подозрений. Оттиск ладони Петтиса она уже помнила наизусть. Ему не повезло: рисунок линий на его пальцах представлял редчайшую комбинацию; к тому же на большом пальце был крошечный шрам, который когда-то привел к его аресту за угон автомобиля. Для специалиста по установлению личности преступник со шрамом на подушечке пальца был просто подарком.

Саймон нашла один отпечаток Будизински: он случайно окунул палец в растворитель, а затем коснулся им листа фанеры, лежавшего в кузове фургона. Отпечаток был настолько четким, как будто она сама сняла его.

Всего проявилось пятьдесят три отпечатка, но все они были для них бесполезны. Саймон сидела в фургоне и угрюмо рассматривала кузов. Она обследовала каждую точку, где можно было ожидать наличия отпечатков. Она провела лучом портативного лазера по всем уголкам и щелям машины и напряженно соображала, где бы поискать еще.

Она несчетный раз повторила движения людей, загружавших фургон, ведущих его, – зеркало заднего вида было идеальным местом для их отпечатков, – перемещающих оборудование, поднимающих бутыли с очистителями, вытягивающих шланги, открывающих и закрывающих двери. Работа ее усложнялась тем, что со временем отпечатки постепенно исчезают, в зависимости от рода поверхности, на которой они оставлены, и климата местности. Лучше всего они сохраняются в сухом и теплом воздухе, а хуже всего – во влажном и холодном.

Саймон открыла “бардачок” и еще раз перебрала его содержимое. Каждая вещь уже была инвентаризирована и проверена на наличие отпечатков. Она лениво листала журнал технического обслуживания фургона. Красноватые пятна на бумаге напомнили ей, что запас нингидрина в лаборатории весьма невелик. Страницы были потрепаны, несмотря на то что фургон редко ремонтировался в течение трех лет эксплуатации. Очевидно, компания строго следила за техническим обслуживанием оборудования. Каждый пункт был аккуратно записан, заверен подписью и датирован. Компания имела собственный отдел техобслуживания.

Просматривая журнал, она обратила внимание на одну запись. Все прочие записи были заверены либо Дж. Генри, либо Г.Томасом, механиками компании. Около этой записи стояли инициалы “Дж.П.”. Джером Петтис. Запись гласила, что в двигателе фургона недоставало масла, и были добавлены две кварты. Все это было бы совершенно неинтересно, если бы рядом не стояла дата уборки дома Салливана.

Дыхание Саймон слегка участилось; она скрестила пальцы на удачу и выбралась из фургона. Саймон подняла капот и стала осматривать двигатель, водя по нему лучом фонаря. Через минуту она нашла то, что искала. На стенке бачка с водой для промывки лобового стекла виднелся маслянистый отпечаток большого пальца. Там, куда человек совершенно естественно поставил бы одну руку, другой рукой открывая или закрывая крышку заливной горловины для масла. Даже на взгляд она поняла, что отпечаток принадлежит не Петтису. И не кому-либо из двух механиков. Она схватила карточку с отпечатками Будизински. Она на девяносто девять процентов была уверена, что это не его отпечаток, и оказалась права. Она осторожно обработала его порошком, сняла отпечаток, заполнила карточку и почти бегом бросилась в кабинет Фрэнка. Она обнаружила его в шляпе и пальто, которые он тут же снял.