Абсолютная власть - Страница 66

Обследование клавиатуры панели управления показало, что на каждую ее кнопку был нанесен химический препарат, – название препарата Фрэнк не запомнил, хотя Саймон опознала его, – видимый лишь во флуоресцентном свете.

Фрэнк откинулся на спинку стула и представил, как Уолтер Салливан или дворецкий, или кто-то еще, в чьи обязанности входило включение сигнализации, спускается вниз и вводит код в систему. Пальцем касается нужных кнопок, их всего пять, и сигнализация включена. Затем уходит, не подозревая, что на его пальце остались следы химического препарата, невидимого невооруженным глазом и не имеющего запаха. И что самое важное, он совершенно не догадывается, что только что рассекретил пять цифр кода. В свете флуоресцентной лампы взломщики смогут определить, какие это цифры, так как на соответствующих кнопках вещество было частично удалено пальцем. При наличии такой информации с помощью компьютера можно быстро определить правильную последовательность цифр, что увеличивало вероятность успешного взлома до 99,9%.

Оставалось ответить на вопрос: кто нанес химический препарат? Сначала Фрэнк решил, что это сделал сам взломщик, который, вероятно, скрывался под именем Рождерса, но все факты опровергали такую версию. Во-первых, в доме всегда было много людей, и даже самому беспечному наблюдателю кто-то, крутящийся около панели сигнализации, показался бы подозрительным. Во-вторых, фойе было большим и самым открытым помещением в доме. И наконец, нанесение препарата потребовало бы определенного времени. У Роджерса такой роскоши не было. Малейшее подозрение, самый мимолетный взгляд, и весь его план провалился бы. Человек, который придумал все это, был не из тех, кто подвергает себя подобному риску. Роджерс этого не делал. Фрэнк полагал, что знает, кто сделал это.

* * *

На первый взгляд, женщина казалась настолько худой, что производила впечатление истощенного ракового больного. На второй взгляд, здоровый цвет ее лица, хрупкое телосложение и грация, с которой она передвигалась, убеждали в том, что она очень худа, но вполне физически здорова.

– Пожалуйста, присаживайтесь, мисс Брум. Спасибо, что пришли.

Женщина кивнула и опустилась на один из стульев. На ней была цветастая юбка до щиколоток. На шее висела нитка фальшивого жемчуга. Ее волосы были собраны в короткий хвостик, несколько прядей на лбу начинали седеть. Судя по ее гладкой коже и отсутствию морщин, Фрэнк дал бы ей лет тридцать девять. В действительности, она была на несколько лет старше.

– Я думала, вы со мной уже закончили, мистер Фрэнк.

– Пожалуйста, называйте меня Сет. Вы курите?

Она отрицательно покачала головой.

– Я просто хочу задать вам несколько заключительных вопросов, вполне стандартных. И не только вам. Насколько я понял, вы увольняетесь от мистера Салливана.

Она нервно вздохнула, посмотрела вниз, а затем опять на Фрэнка.

– Мы с миссис Салливан были, так сказать, близки. Теперь мне нелегко, знаете... – Она осеклась.

– Я знаю, знаю, что вам нелегко. Это ужасно, чудовищно. – Фрэнк сделал паузу. – Как давно вы пришли на работу к Салливанам?

– Чуть больше года назад.

– Вы делаете уборку и?..

– Я помогаю делать уборку. Ею занимаются трое: Салли, Ребекка и я. Карен Тейлор готовит. Я также следила за вещами миссис Салливан. За ее одеждой и прочим. Я была кем-то вроде ее помощника. У мистера Салливана есть свой человек, Ричард.

– Хотите кофе?

Фрэнк не стал дожидаться ответа. Он поднялся и открыл дверь комнаты для допросов.

– Эй, Молли, можешь принести пару чашек кофе? – Он повернулся к мисс Брум. – Черный? Со сливками?

– Черный.

– Два черных, Молли, пожалуйста.

Он закрыл дверь и сел.

– Проклятые сквозняки, никак не могу согреться. – Он постучал по бетонной стене. – От бетона мало проку. Итак, вы говорили о миссис Салливан.

– Она очень хорошо ко мне относилась. Я имею в виду, что она разговаривала со мной обо всем. Она не была, не была, ну, вы знаете, из этого класса людей, высшего класса, я бы так сказала. Она училась там же, где и я: здесь, в Миддлтоне.

– И думаю, что ненамного позже, чем вы. Это замечание вызвало улыбку на губах Ванды Брум, и она сделала неосознанное движение, как бы поправляя невидимую прядь волос.

– Позже, чем мне хотелось бы.

Дверь открылась, и им принесли кофе. Он был в меру горячим и удивительно ароматным. Фрэнк не покривил душой, упомянув про сквозняки.

– Я бы не сказала, что она хорошо вписывалась в общество этих людей, но она держалась с достоинством. Она ни от кого ничего не принимала; надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

У Фрэнка были основания считать это правдой. Судя по отзывам, покойная миссис Салливан была несносной во многих отношениях.

– Как по-вашему, их отношения с мужем были... хорошими, плохими, средними?

– Очень хорошими, – без колебаний ответила она. – О да, я знаю, люди поговаривают насчет разницы в возрасте и так далее, но она хорошо относилась к нему, а он – к ней. Я убеждена в этом. Он любил ее, уверяю вас. Возможно, скорее отеческой любовью, но все же это была любовь.

– А она его?

На этот раз она замялась.

– Вы должны понимать, что Кристи Салливан была очень молодой женщиной, во многих отношениях, может быть, гораздо моложе, чем многие женщины в ее возрасте. Мистер Салливан открыл перед ней новый мир и... – Она замолчала, явно не зная, как продолжить объяснение.

Фрэнк повернул разговор в другую сторону.

– А как насчет тайника в спальне? Кто о нем знал?

– Не знаю. Я уж точно не знала. Полагаю, что только мистер и миссис Салливан. Лакей мистера Салливана, Ричард, тоже мог знать. Но я не уверена.