Абсолютная власть - Страница 112

112

* * *

Похороны состоялись в глухом местечке, где кроме священника присутствовали еще лишь трое человек. Они происходили в обстановке строжайшей секретности, чтобы избежать непременного нашествия армии репортеров. Гроб с телом Лютера был закрыт. Вид последствий ужасного ранения головы – не самое лучшее впечатление, которое обычно хотят сохранить в своем сердце родные и близкие покойного.

Для служителя Господа не имели ни малейшего значения биография усопшего и обстоятельства его смерти, и служба была в должной мере благопристойной. Поездка на местное кладбище была столь же короткой, как и процессия. Джек с Кейт ехали вдвоем; за ними следовал Сет Фрэнк. В церкви он сипел в отдалении, чувствуя себя очень неловко. Джек пожал ему руку; Кейт, казалось, не замечала его присутствия.

Джек, опершись на свою машину, наблюдал за Кейт, которая на складном металлическом стуле сидела рядом с могилой, только что принявшей ее отца. Джек посмотрел вокруг. На этом кладбище не было грандиозных надгробных монументов. Надгробные памятники были здесь редкостью, на большинстве могил лежали темные прямоугольные плиты с именем покойного, датами рождения и смерти. Кое-где встречались надписи вроде “помним и любим”; большинство же не имело прощальных слов.

Джек вновь посмотрел на Кейт и увидел, как Сет Фрэнк направился в ее сторону, потом, видимо, изменил свое решение и медленно пошел к “лексусу”.

Фрэнк снял солнцезащитные очки.

– Прекрасная служба. Джек пожал плечами.

– Не вижу в смерти ничего прекрасного. – Хотя взгляды его и Кейт по этому вопросу сильно различались, он не мог полностью простить Фрэнку то, что тот позволил Лютеру Уитни умереть подобным образом.

Фрэнк замолчал, разглядывая отделку своего седана, достал сигарету, но потом решил не закуривать. Он засунул руки в карманы и отвернулся.

Фрэнк присутствовал на вскрытии Лютера Уитни. Дыра в черепе была огромной. Ударная волна от пули, вошедшей в голову, распространилась во все стороны с такой силой, что добрая половина мозга разлетелась на мелкие куски. И неудивительно: ведь пуля, извлеченная из сиденья полицейской машины, была очень крупной. “Магнум”, калибр 460. Медицинский эксперт сообщил Фрэнку, что такой тип патронов часто используется в спортивной охоте, в основном, на крупного зверя. Пуля ударила в Лютера Уитни с силой, превышающей восемь тысяч фунтов. Охота на крупного зверя. Фрэнк устало покачал головой. И это произошло у него на виду, прямо перед его носом. Он никогда этого не забудет.

Фрэнк посмотрел на зеленый участок земли, который стал последним пристанищем для более чем двадцати тысяч усопших. Джек проследил за взглядом Фрэнка.

– Так есть какие-нибудь зацепки? Следователь ковырнул носком ботинка землю.

– Мало. И ни одна никуда не ведет.

Они оба выпрямились, когда Кейт поднялась, положила на земляной холмик букетик цветов и некоторое время стояла неподвижно, глядя в сторону. Ветер утих, и, несмотря на холод, пригревало яркое солнце.

Джек застегнул пуговицы пальто.

– И что теперь? Дело закрыто? Никто вас не обвинит.

Фрэнк улыбнулся и решил все-таки закурить.

– Как бы не так, шеф.

– Так что вы намерены делать?

Кейт повернулась и пошла к машине. Сет Фрэнк надел шляпу и достал ключи от машины.

– Да просто намерен найти убийцу.

* * *

– Кейт, я знаю, что ты чувствуешь, но ты должна поверить мне. Он ни в чем тебя не обвинял. В этом не было твоей вины. Ты же сама говорила, что тебя втянули в это дело против твоей воли. Ты же никого ни о чем не просила. Лютер это понимал.

Они на машине Джека возвращались в город. Солнце стояло на уровне глаз и с каждой милей опускалось все ниже. На кладбище они сидели в машине почти два часа: она не хотела уезжать. Как будто ждала, что он выйдет из могилы и присоединится к ним.

Она немного опустила стекло, и плотный поток воздуха ворвался в машину, развеивая запах новой машины и своей влажностью предвещая дождь.

– Следователь Фрэнк не собирается закрывать дело, Кейт. Он разыскивает убийцу Лютера. Наконец, она взглянула на него.

– Меня не волнует, что он говорит. – Она прикоснулась к своему носу, который покраснел, распух и сильно болел.

– Хватит, Кейт. Он же не хотел, чтобы Лютера убили.

– Неужели? Дело, полное вопросов, рассыпается в прах перед началом суда, и все его участники, включая следователя, выглядят законченными идиотами. И вот вы получаете труп и закрытое дело. Повтори-ка теперь, что хочет следователь?

Джек остановился перед красным сигналом светофора и откинулся на спинку сиденья. Он знал, что Фрэнк был откровенен с ним, но не было никакого способа убедить в этом Кейт.

Светофор мигнул, и Джек продолжил движение в потоке машин. Он взглянул на часы. Ему нужно было возвращаться на работу, если, конечно, она еще была у него.

– Кейт, я думаю, тебе сейчас нельзя быть одной. Что если я останусь у тебя на несколько ночей? Ты варишь кофе утром, а мое дело – ужины. Идет?

Он приготовился к немедленному отрицательному ответу и уже обдумал контраргументы.

– Ты уверен в этом?

Джек вгляделся в ее лицо; на него смотрели широко раскрытые, покрасневшие глаза. Казалось, каждая клеточка ее тела готова закричать от боли. Переживая то, что для них обоих, несомненно, являлось трагедией, он неожиданно осознал, что по-прежнему не отдает себе отчета в силе испытываемой ею боли и вины. Это ошеломило его даже больше, чем звук выстрела, когда он сидел и держал ее руку.

– Уверен.

В ту ночь он расположился на диване. Он лежал, натянув одеяло до подбородка, чтобы защититься от сквозняка, дувшего ему в грудь из невидимой щели в окне. Потом он услышал скрип двери, и она вышла из спальни. На ней был тот же халат, что и раньше, волосы были крепко стянуты в пучок. Ее лицо выглядело свежим и чистым, лишь небольшой румянец на щеках выдавал душевную травму.

112