Абсолютная власть - Страница 106

106

Он мог бы отклонить обвинительный акт, но решил позволить им раскрутить дело на полную катушку. И он хотел, чтобы Лютера супили открыто, на глазах у публики, чтобы заявление о его невиновности прозвучало громко и убедительно. А потом он собирался ошеломить Горелика требованием об изменении места слушания дела и вывести его за пределы округа Миддлтон. И тогда место Горелика займет другой прокурор, а господин Будущий генеральный прокурор сможет в течение нескольких десятилетий переживать это разочарование. А потом Джек заставит Лютера говорить. Кейт будет обеспечена защита. Лютер расколется, и дело века будет закрыто.

Джек взглянул на Лютера.

– Ты неплохо выглядишь.

Лютер усмехнулся.

– Кейт хотела бы повидаться с тобой до выдвижения обвинения.

– Нет! – моментально выпалил Лютер.

– Почему нет? Боже мой, Лютер, ты всегда хотел наладить с ней нормальные отношения, а теперь, когда она, наконец, хочет пойти навстречу, ты отказываешься. Черт, иногда я тебя совсем не понимаю.

– Я не хочу, чтобы она приближалась ко мне.

– Послушай, она сожалеет о том, что сделала. Это ее гложет. Уверяю тебя.

Лютер повернулся к нему.

– Она думает, я на нее обижен?

Джек сел от неожиданности. Впервые ему удалось завладеть вниманием Лютера. Он должен был испытать такой способ раньше.

– Конечно, она так думает. Почему же еще ты не хочешь видеть ее?

Лютер взглянул вниз на простой деревянный стол и недовольно покачал головой.

– Скажи ей, что я на нее не обижаюсь. Она поступила правильно. Скажи ей обязательно.

– А почему бы тебе самому не сказать ей?

Лютер резко встал, прошелся по комнате и остановился перед Джеком.

– Здесь везде множество глаз. Тебе понятно? Если ее увидят здесь вместе со мной, кто-нибудь может подумать, что она знает что-то об этом деле. И, поверь мне, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Кого ты имеешь в виду? Лютер вновь сел.

– Просто передай ей мои слова. Скажи ей, что я люблю ее, что всегда любил и буду любить ее. Передай ей это, Джек. Несмотря ни на что.

– Значит, этот “кто-нибудь” может подумать, что ты рассказал мне кое о чем, даже если это не так?

– Я просил тебя не брать это дело, Джек, но ты меня не послушал.

Джек пожал плечами, открыл кейс и достал свежий номер “Пост”.

– Посмотри-ка сюда.

Лютер взглянул на первую полосу газеты. Потом в ярости отшвырнул ее к стене.

– Ублюдок! Вонючий ублюдок! – вне себя от гнева выпалил он.

Дверь в комнату распахнулась, и показалась плотная фигура охранника, держащего одну руку на кобуре. Джек знаком показал ему, что все в порядке, и парень медленно закрыл дверь, пристально всматриваясь в Лютера.

Джек подошел к стене и поднял газету. Статья на первой полосе сопровождалась фотографией Лютера, сделанной около полицейского участка. Заголовок был набран жирным трехдюймовым шрифтом, которым обычно печатались только сообщения о победах местных спортивных клубов: СЕГОДНЯ ВЫДВИГАЕТСЯ ОБВИНЕНИЕ ПРОТИВ ПОДОЗРЕВАЕМОГО В УБИЙСТВЕ КРИСТИНЫ САЛЛИВАН. Джек окинул взглядом остальные материалы первой полосы. Продолжаются убийства в ходе этнических чисток в бывшем Советском Союзе. Министерство обороны требует дополнительных бюджетных ассигнований. Джек заметил и заявление президента Алана Ричмонда о его намерении решительнее реформировать систему социального обеспечения, а также его фотографию в детском центре в бедной юго-восточной части округа Колумбия.

Его улыбающееся лицо поразило Лютера, как удар молнии. Держит бедных чернокожих ребятишек на виду у всего мира. Вонючий лживый ублюдок. Его кулак вновь и вновь опускался на Кристину Салливан. Брызги крови вокруг. Смыкающиеся на ее горле пальцы, безжалостно выдавливающие из нее жизнь, подобно голодному удаву. Убийца, вот он кто. Целует детей и убивает женщин.

– Лютер! Лютер! – Джек осторожно положил руку на плечо Лютера.

Тело старика сотрясалось подобно тому, как двигатель, нуждающийся в наладке, грозит в любой момент разлететься в куски, более не в состоянии управлять своим огненным содержимым. На какое-то мгновение Джеку почудилось, что это Лютер убил женщину, что его старый друг уже, возможно, переступил последнюю черту. Его сомнения рассеялись, когда Лютер повернулся и посмотрел на него. К нему вернулось спокойствие, глаза вновь были ясными и сосредоточенными.

– Просто передай Кейт мои слова, Джек. И давай закончим на этом.

* * *

Здание миддлтонского суда давно стало главной достопримечательностью округа. Стодевяностопятилетняя постройка пережила и британское нашествие, и войну между Севером и Югом, и другие важные исторические события. Дорогостоящая реконструкция 1947 года вдохнула в него новую жизнь, и добропорядочные граждане ожидали, что их правнуки смогут наслаждаться его видом и иногда заходить внутрь, желательно для выполнения таких безобидных процедур, как получение водительских прав или свидетельства о браке.

Здание, раньше одиноко стоявшее в конце улицы с двумя переулками в деловом районе Миддлтона, теперь окружали антикварные магазины, рестораны, рынок бакалейно-гастрономических товаров, огромный отель, принимавший постояльцев на одну ночь, и станция техобслуживания, также выстроенная из кирпича, чтобы соответствовать архитектурному облику района. Неподалеку теснились служебные здания, где висели скромные, но изящные таблички с именами многих уважаемых в округе юристов.

Обычно тихий, за исключением утренних часов в пятницу, когда подавались иски по гражданским и уголовным делам, миддлтонский суд теперь представлял собой зрелище, которое заставило бы отцов-основателей города перевернуться в местах своего последнего успокоения. На первый взгляд даже могло показаться, что мятежники и Синий союз вернулись сюда, чтобы раз и навсегда свести старые счеты.

106