Абсолютная власть - Страница 103

К оглавлению

103

– Джек, в этом городе адвокатов больше, чем преступников. Почему этим не может заняться кто-то другой?

Джек посмотрел на бутылку с пивом.

– Хочешь?

– Ответь на мой вопрос.

Джек поднялся и с силой швырнул бутылку в стену.

– Потому что он попросил меня, черт побери!!!

Джен подняла на него глаза, на ее лице мелькнуло выражение испуга, пропавшее, однако, в тот же момент, когда стеклянные осколки и брызги пива упали на пол. Она поднялась и надела пальто.

– Ты совершаешь чудовищную ошибку и, я надеюсь, одумаешься раньше, чем успеешь нанести себе непоправимый вред. Когда отец прочитал эту статью, с ним едва не случился удар.

Джек положил руку ей на плечо, повернул к себе и тихо сказал:

– Джен, я должен это сделать и надеюсь, что ты поддержишь меня в этом.

– Джек, почему бы тебе не перестать пить пиво и не задуматься над тем, как провести остаток жизни?

Когда за ней закрылась дверь, Джек тяжело оперся о стену и обхватил голову с такой силой, что, казалось, она вот-вот треснет.

В маленькое грязное окно он наблюдал, как автомобильный номер с тщеславной надписью исчезает за завесой снежинок. Он сел и вновь посмотрел на газетные заголовки.

Лютер хотел расторгнуть их соглашение, но это было уже невозможно. Сцена была подготовлена. Все желали увидеть этот суд. Дело подробно анализировалось в телевизионных новостях, фотографию Лютера, должно быть, видели сотни миллионов людей. Уже проводились опросы общественного мнения относительно виновности или невиновности Лютера, и их результаты были явно не в его пользу. И Горелик уже потирал руки при мысли о том, что благодаря этому делу он через несколько лет окажется в Генеральной прокуратуре. А в Вирджинии генеральные прокуроры часто претендуют на пост губернатора и добиваются своего.

Невысокого роста, лысеющий, громкоголосый Горелик, выступая в суде, извергал слова с такой же скоростью, как пулемет. Грязные приемчики, сомнительная мораль, постоянное ожидание первой же возможности, чтобы всадить нож тебе в спину. Таким был Джордж Горелик. Джек понимал, что предстоит долгая и трудная битва.

А Лютер молчал. Он был запуган. И какое отношение к этому страху имела Кейт? Сплошные неясности. И Джек собирался завтра в суде заявить о невиновности своего подзащитного, хотя у него не было абсолютно никакой возможности это доказать. Впрочем, доказательство было делом истца – государства. Проблема заключалась лишь в том, что они уже, возможно, имели достаточно улик для вынесения приговора. Джек будет драться до последнего, но его клиент уже отбыл три тюремных срока, хотя и не входил в конфликт с законом в течение последних двадцати лет. Но им будет на это наплевать. Почему? Потому что на Лютере можно было закончить трагическую историю. Отличная иллюстрация провала трех предупреждений. Три тяжких преступления, и твоя жизнь закончена. В главной роли – Лютер Уитни.

Он швырнул газету в угол комнаты, убрал осколки стекла и остатки разлитого пива. Он потер шею, пощупал соскучившиеся по нагрузке мышцы рук и пошел в спальню, чтобы переодеться в спортивную форму.

* * *

Спортивный зал Ассоциации молодых христиан находился в десяти минутах езды. К своему удивлению, Джек нашел место для парковки прямо перед зданием и вошел внутрь. Водителю следовавшего за ним черного седана, напротив, не повезло. Ему пришлось несколько раз объехать весь квартал и, наконец, припарковаться в отдалении, на другой стороне улицы.

Водитель протер боковое стекло и осмотрел фасад здания. Наконец, приняв решение, он вышел из машины и взбежал по ступенькам. Оглядевшись по сторонам, он еще раз посмотрел на сверкающий “лексус” и затем медленно прошел внутрь.

Сыграв три игры, Джек почувствовал, что обливается потом. Он присел на скамейку и наблюдал, как по спортивной площадке продолжают неутомимо бегать подростки. Один из долговязых чернокожих парней в свободных шортах, футболке и растоптанных кроссовках бросил ему мяч. Джек швырнул его обратно.

– Все, ребята, с меня хватит.

– Эй, дядя, ты что, устал?

– Нет, просто слишком стар.

Джек поднялся, потер гудящие от усталости ноги и направился к выходу.

Подойдя к машине, он почувствовал на своем плече чью-то руку.

* * *

Джек вел машину и косился на своего нового пассажира. Сет Фрэнк изучал интерьер “лексуса”.

– Эти машины очень хвалят. Не сочтите за бестактность, сколько она стоит?

– Со всеми накрутками сорок девять пятьсот.

– Дьявольски дорого! За год я собрал бы намного меньше.

– Как и я в недалеком прошлом.

– Я слышал, общественным защитникам неважно платят.

– Вы не ослышались.

Они замолчали. Фрэнк знал, что нарушает слишком много правил, и Джеку это тоже было известно.

Наконец, Джек посмотрел на него.

– Послушайте, лейтенант, я полагаю, вы здесь не для того, чтобы интересоваться моим вкусом в автомобилях. Что вы от меня хотите?

– У Горелика против вашего парня выигрышное дело.

– Может, да. А может, нет. Если вы думаете, что я заранее сдаюсь, то ошибаетесь.

– Вы собираетесь заявить о его невиновности.

– Нет, я собираюсь отвезти его в Гринсвиллский исправительный центр и собственноручно впрыснуть в него это дерьмо. Следующий вопрос.

Фрэнк улыбнулся.

– Хорошо, так мне и надо. Я думаю, нам нужно поговорить. Некоторые моменты этого дела не вяжутся друг с другом. Не знаю, на пользу это вашему парню или во вред. Хотите послушать?

– Ладно, но не думайте, что поток информации будет двусторонним.

– Я знаю одно местечко, где прекрасно готовят мясной рулет и варят вполне сносный кофе.

103